Ночью я кладу ноутбук на холодный пол, встаю на колени и молюсь в надежде на то, что слова, наконец, найдут выход. Складным отцовским ножом я разрезал подушечки пальцев надвое — чтобы словам было проще. Я соскоблил точильным бруском все белые и красные надписи с клавиш — чтобы слова ничего не боялись. А они все ждут.

Эти выродки ждут трагедии. Настоящей, такой, о которой никому бы не захотелось писать. Ждут, не зная, как мне с ними больно. Как невыносимо уже и как тяжело.